Я вот тут прочитал в "Вестях" про талантливого парня, золотого призера международной олимпиады по математике 2013 года. Сейчас служит в армии. Правда – в компьютерном подразделении. Очень секретном – ни имя называть нельзя, ни фотографировать. Вот почему на фото со своей семьей, встетившей младшего брата - тоже чемпиона, он стоит спиной. Как пишет журналист, победа на олимпиаде не помешала "мальчику вовремя призваться в армию". Я этого умиления не разделяю – должна была бы помешать. Объясню – почему.
Есть специальности, и математика в их списке стоит на одном из первых мест, где перерыв в обучении равносилен отказу от профессии. Если не полному, то частичному. Представьте пианиста или скрипача, которого на три года отправили рубить лес. Что будет с пальцами? Нет, играть, конечно, сможет, но не так, как мог бы без такого жизненного опыта. Но с математикой, как и со многими другими видами высшего образования, ситуация другая. Есть вещи, которые нужно учить вовремя. Потом наверстать невозможно. Ну, скажем, тот же язык – если начинаешь его учить позже определенного возраста, от акцента избавиться ОЧЕНЬ трудно. Почти невозможно. 17, 18, 19, 20 лет – время, когда формируется математик. Через три года наверстать это будет уже невозможно.
В этом отношении интересен опыт СССР. Это не было гуманистическое общество. Совсем не было. Мягко говоря. Все было подчинено интересам государства – как они понимались коммунистами. СССР даже сажал ученых в лагеря – чтобы удобней было эксплуатировать. Но СССР не призывал в армию студентов. Во многих специальностях в такой отсрочке не было слишком уж острой необходимости. Но коммунисты предполагали, что от специалиста с дипломом пользы будет больше, чем от рядового необученного или даже – от обученного.
Израильский закон о воинской службе демократичен и кажется вцелом справедливым. Но он безумно расточителен. Забивать микроскопом гвозди не рачительно. И микроскопа лишишься, и гвозди забиваются хуже, чем молотком.
У каждого свой талант. И если стране не хватает людей с военным талантом, естественно, она призывает на защиту иноталанных. Но при этом обкрадывает себя в другом отношении.
К слову, в Торе на этот счет есть любопытные предписания. В отношении освобождения от всеобщей воинской обязанности.
Кто насадил виноградник и не пользовался им, тот пусть идет и возвратится в дом свой, дабы не умер на сражении, и другой не воспользовался им; и кто обручился с женою и не взял ее, тот пусть идет и возвратится в дом свой, дабы не умер на сражении, и другой не взял ее.
И через три главы снова:
Если кто взял жену недавно, то пусть не идет на войну...пусть он остается свободен в доме своем в продолжение одного года и увеселяет жену свою.
Как будто буквально к нашей теме и не относится. Но смысл именно тот – перед тем, как воевать и, возможно, погибать, собери плоды того, что посеял, произведи потомство. Не расточительствуй. Учить человека десять и более лет – это насаждать виноградник. Так дайте ему плодоносить. Привязанность к будущей профессии, пусть к той же математике – это своего рода обручение, брак. Так дайте же человеку, если и не насладиться этим браком вполне, то хотя бы год увеселять жену. Ведь от этого брака должны быть дети – научные труды. И они нужны государству.
Естественно, тут возникат много всяких вопросов. Практических и теоретических – о справедливости, например. На эти вопросы нужно искать и находить ответы. Но такие, чтобы их результатом не становилось духовное калеченье народом своих детей. В частности, потому что такое насилие выходит боком самому народу: мы заинтересованы иметь как можно больше реализовавшихся талантов, а не талантов, зарытых в окоп.