Тема очень сложная. Это как раз тот случай, когда вспоминаешь анекдот про ученика, который привел к рэбе двух спорщиков, и рэбе, выслушав обоих, каждому сказал, что он прав, а когда ученик заметил, что так не может быть – если прав один, то другой неправ, рэбе ответил ему: "Ты тоже прав".
Давайте послушаем спорщиков.
Сторонники равноправия: "Израиль – демократическое государство, у всех граждан равные права и равные обязанности". О чем тут говорить? Демократическое? Демократическое. В реальности так и есть. Значит, и права-обязанности равные. И неортодоксы не обязаны содержать ультра. Нонсенс.
Сами харедим: "Израиль – еврейское государство, государство Торы, и в нем должны быть хранители Торы. А дальше – разделение обязанностей: мы храним Тору, вы занимаетесь остальным. Вы помогаете нам хранить Тору только по субботам и праздникам, почти не напрягаясь. Мы заняты этим всю жизнь". И поди скажи им, что они не правы! В самом деле, жизнь харедим – жертвенная. Без какой бы то ни было иронии. Да, вы хоть попробуйте в июле, в Тель-Авиве походить в костюме, который носили в Вильнюсе зимой 200 лет назад! Это похуже армейской формы будет. Но одежда – это еще самая малая из их жертв. Насколько социальные льготы компенсируют эти жертвы? Несильно.
Светские евреи возражают (открыто, правда, редко говорят, но думать-то думают): "А на что нам Тора? Зачем нам ее хранить? Набор сказок и нелепицы". И здесь они не правы. Хранение Торы, в самом деле, центр идеи еврейского народа и стержень еврейской жизни. И те, кого светские считают трутнями, на самом деле, в еврейском улье являются маткой. Так была устроена еврейская жизнь всю историю: рабочие пчелы и боевые пчелы обеспечивали хранение ковчега и жизнь его хранителей.
Можно ли отказаться от этого? Не пережили, не переросли ли мы уже это? В принципе, отказаться можно. Когда перерастем. Переросли ли уже? Об этом – чуть ниже. А сейчас – о другом, о том, что нужно ясно понимать – отказываясь от ЭТОГО, мы заканчиваем свое еврейство. Я говорю не об индивидумах, а о народе. Евреи как народ на этом кончатся. Начнется что-то другое. Что? Мы пока этого не можем знать. Люди, естественно, продолжатся. Но народ исчезнет.
Хорошо это будет или плохо? Если будет, то хорошо. Но пока говорить об этом, по меньшей мере, преждевременно. Мы еще не переросли. Чтобы перерасти, нужно понять ВСЁ, что написано в Торе, и рассказать об этом всему миру. Чтобы понял и весь мир. От понимания ВСЕГО мы еще очень далеки. Как и мир.
Вот зачем харедим Израилю.
Здесь вопросов нет. Вопросы есть в другой плоскости. И даже в плоскостях.
Левитов согласно Торе было 2-3 процента: 12-18 тысяч мужчин старше 20 лет по сравнению с примерно 600 тысячами мужчин старше 20 лет в остальных 12 коленах (Числа, 1, 3, 4, 26). Сколько харедим в сегодняшнем Израиле и как растет их численность?
Левиты не входили в число "годных для войны" и не воевали (Числа, 31). Это так. И на их содержание уходило 10 % доходов Израиля, что гораздо больше, чем среднедушевой доход. Но левиты работали. Их поля общей площадью от 4 до 8 квадратных километров окружали города кольцами толщиной, 2000 локтей, или 1 километр (Числа, 35).
Но всё это не самое важное. Важна функция левитов в обществе. Эта функция – внутренний, но не центральный круг, своего рода переходный социальный механизм между священниками и, если можно так выразиться, "светским" обществом. Второй (или третий – как считать) круг хранителей Торы.
Что это означает – вообще и применительно к сегодняшнему дню?
Конечно, это предполагает знание Торы. Но какого рода знание? В разное время знание Торы было разным, потому что помимо знания текста это знание включает в себя и способы интерпретации текста, а они все время меняются по мере развития человечества. Например, сегодня многие харедим повторяют формы изучения Торы, которым 200 лет. Но здесь возникает вопрос: почему 200? Почему не 500? Не 1000? Почему не 100? Не 50? Другими словами, важнейший вопрос здесь, насколько ультраортодокс должен быть ультраконсерватором?
Другой вопрос – насколько изучающий Тору может глубоко изучить ее, будучи оторванным от жизни – имея очень ограниченный личный жизненный опыт и очень специфические социальные связи?
И самый важный – насколько наличие черного костюма и белой рубашки гарантирует знание Торы?
Подобные вопросы можно было бы продолжать, но вывод из всех этих вопросов один: общество предъявляет к харедим не те претензии.
Дело не в том, что они не служат в армии и не работают. Они работают. И делают свое важное дело. Но делают они его не слишком хорошо.
Почему? Потому что изоляция от общества в искусственных общинах снижает эффективность изучения Торы. И от того, что их в процентном отношении в 3-4 раза больше, чем было при Моисее – эффективность не повышается: десять первоклассников не могут решить задачу для десятого класса.
Харедим явно нужна реформа. Естественно, реформировать себя могут только они сами. Но нет греха в том, чтобы подсказать основные направления. Грех – не подсказать, когда знаешь.
Первое. Круг должен быть резко сокращен. Нужна процентная норма – 2-2.5%. А принципы пребывания во внутреннем круге нуждаются в обновлении. Тут мало одного желания - собственного или родителей. Как при поступлении в университет. Тут нужны способности и готовность.
Отсюда – второе. Современный знаток Торы должен быть очень образованным человеком, знающим математику, физику, химию, биологию, как минимум. Как это устроить – направлять из ешив в университеты или приглашать ученых в ешивы? Ответ придет с пониманием необходимости общего образования.
И третье. Здесь нужны люди с большим жизненным опытом: Моисею было 80, когда он узнал Тору. То есть нужно стремиться не к изоляции от мира в новых гетто, а к жизни в миру. В 5 лет Тора – сказка. В 10 – нудятина. Осознание глубины текста Торы только в редчайших случаях может начаться до 30-40 лет. До этого времени богатейший текст не с чем сопоставить, опыт пережитого крайне скуден. Это как пытаться расшивать тяжелым золотом расползающуюся марлю.
Как это всё может быть организовано? Мудрецы Торы придумают – как.