Израильская жизнь так разнообразна, что выделять какие-то общие тенденции непросто. Нужно отойти на большое расстояние – в пространстве и во времени. Нужно абстрагироваться от непосредственного окружения и его проблем. Но при этом смотреть не глазами туриста.
У меня была такая возможность. И то, что я увидел, сильно отличалось от того, что я собирался увидеть. А увидел я то, что Израиль становится мягче, добрее. В общем, в полном соответствии с доминантыми процессами, идущими во всем мире. То есть, не во всем, конечно, мире, но в той его части, которая живет наименее собачей жизнью. И потому наименее кусача.
Эта тенденция общемировая – Штаты, вообще Америка, Европа... В какой-то мере – и Дальний Восток. Ну, вот и мы – флагман цивилизации на Ближнем Востоке – тоже оказались в этом потоке.
Нет, конечно, картина далека от идилии, и вы все это знаете лучше меня. Но если сравнить Израиль 90-х (тогда я увидел его впервые) и Израиль через двадцать лет, то виден большой сдвиг. Жить стало лучше, жить стало веселее. Те, кто в 90-е лежали в колясках или вообще еще не родились, выросли добрее и, кажется, умнее, чем были их родители. Впрочем, насчет "умнее" не поручусь, но добрее – определенно.
А теперь вот какой вопрос – а какую роль в этом процессе подобрения играет "русская улица"? Добреет она быстрее остального общества? Медленнее? Вообще не добреет? Злеет?
Ответить на этот вопрос не так-то просто, потому что на улице этой нашей живут очень разные люди. Объединяет их кроме языка разве что возраст – в основном люди это немолодые. Для молодых если не родной, то первый язык – иврит.
Но тон среди этих разных людей задают те, кого можно назвать маргиналами. Причем не только и даже не столько по языку, сколько по мирочувствованию. В то время, как Израиль в целом становится добрее, самые заметные жители "русской улицы" делаются злее, агрессивнее. И пожалуй – зашоренней.
Это проявляется и в отношении к "ненашим". Я здесь говорю не про арабов, к арабам – само собой: извести проклятое племя. Но то же самое – и по отношению к другим конфессиям, и по отношению к другим культурам. Но и это не так интересно. То же самое и по отношению просто к соседям - к таким же евреям. Раздражение, озлобленность, неприятие...
При личном общении эти вещи, конечно, нивелируются. Но послушать разговоры за глаза... А особенно – разговоры на абстрактно-политические темы... О, это нечто...
В русском языке есть такое понятие – "местечковость", очень ёмкое, много в себя вмещающее понятие, которое так легко и не раскроешь: есть в нем и пошлость, и ограниченность, и эгоизм, и глупость, но не только, а может и не столько... Но то, о чем пишу я, даже не вполне местечковость. В местечковости не было ни озлобления, ни агрессии... И была некая, правда, своеобразная форма сострадательности и солидарности. Нет, гордо носящие в Израиле кипы, а в Союзе при малейшей возможности бравшие себе паспорта с любой нееврейской национальностью – украинец так украинец, грек так грек, русский так совсем замечательно – настроены по отношению к миру иначе: наплевательски-завоевательски. И что удивительно – это метаморфоза, произошедшая с теми евреями, кто составлял цвет русской интеллигенции. Каким чудесным образом съежилось их сознание, как они начали смотреть на мир через мушку прицела, как из добрых сделались злыми, из открытых – закрытыми, из щедрых душой – скупыми... Когда замечаешь такие превращения у людей, которых знал всю жизнь, кого сорок, кого пятьдесят лет, это, конечно, производит сильное впечатление.
Когда-то в России русские евреи были самыми передовыми, самыми прогрессивными, самыми высокими, лучшими людьми общества – людьми, которые вели русское (советское) общество вперед. Те же самые люди в Израиле превращаются в... как бы это сказать помягче... хотя а чего, собственно, помягче, почему не назвать своими словами... в общем, превращаются в фашистов. Пардон за прямоту. Одна нация, одно государство, Израиль превыше всего...
Конечно, это фашизм не государственный, не политический – психологический фашизм. Но... фашизм. Тот же самый, который захлестнул и значительную часть РФ. Но интересно, что эта эпидемия на русской улице Израиля захватила и тех, кто вполне здраво оценивает эрэф-ные реалии. Очень часто наблюдаешь эту картину: по отношению к путинизму нормальный человек, по отношению к домашним делам такой же ватник, над которыми он смеется в эрэфии.
Вся ли "русская улица" такая? Нет, конечно. Но знамя над ней реет именно это. И диссиденты за исключением редких смельчаков предпочитают сидеть и не высовываться. И трудно их в этом упрекнуть – иначе затопчут.
А Израиль в целом движется в другом направлении: к добру, к новой жизни. Трудно, сложно, медленно, но движется. Только при этом движении роль русских евреев оказалась необычной: не вперед за собой тянуть, а тянуть назад: держать и не пущать. Точно так же, как это делали в России погромщики-черносотенцы.